В высях, где тени сгустились в тьму, В тысяче вечностей над бездной мук, Над бушеваньем ливней является Бледное, как утро, божье лицо. Дальние церкви наполняет сон Сфер, безмерный, как лепет арф, Когда, как месяц с большого небосвода, Белое наклоняется божье чело. Приблизьтесь. Рот его — сладкий плод, Кровь его — тяжкое медленное вино, На его губах в темно-красной заводи Зыбок синий жар полдневных морей. Приблизьтесь. Нежен, как бабочкина пыльца, Как юной звезды золотая ночь, Мерцает рот в бороде златобородого, Как в темном раскопе мерцает хризолит. Приблизьтесь. Он прохладней змеиной кожи, Мягче пурпурных царских риз, Нежнее заката, который обесцвечивает Дикую боль огненной любви. Скорбь павшего ангела — словно сон На лбу его, белом троне мучений, О виденьях, канувших в бледный рассвет. Глубже, чем тысяча пустых небес, Его горечь, прекрасная, точно ад, Чью пылающую бездну пронизывает Бледный луч с полуденной вышины. Его боль — как ночной двусвечник: Взгляните: пламя облегло ему голову И двумя рогами в дремучей роскоши Из кудрей его вонзается в тьму. Его боль — как ковер, по которому Письмена каббалистов горят сквозь ночь, И как остров, минуемый плавателями В час, когда в дебрях кричит единорог. Его тело — в нем тень и сень дубрав, Взлет печальных птиц над большими заводями; Это царь, в горностаях, задумчивый, Тихо шествует сквозь склеп своих предков. Приблизьтесь. Загоритесь его скорбями, Впейте вздох его, холодный, как лед, Вздох, принесшийся из-за тысяч эдемов Ароматом, впитавшим любое горе. Вот он смотрит, он улыбается, — И душа в вас тиха, как пруд в камыше, Тихо наполняемая пеньем Пановой Флейты, льющимся из лавровых рощ. Усните. Ночь, сгущаясь в соборе, Угашает огни на высоком алтаре, И огромный орел его безмолвия Зыблет тень своих крыл на ваших лбах
[04:03.35]В высях, где тени сгустились в тьму, [04:08.17]В тысяче вечностей над бездной мук, [04:14.17]Над бушеваньем ливней является [04:18.44]Бледное, как утро, божье лицо. [04:24.19]Дальние церкви наполняет сон [04:29.70]Сфер, безмерный, как лепет арф, [04:36.48]Когда, как месяц с большого небосвода, [04:43.49]Белое наклоняется божье чело. [04:48.50]Приблизьтесь. Рот его — сладкий плод, [04:55.00]Кровь его — тяжкое медленное вино, [05:00.77]На его губах в темно-красной заводи [05:05.77]Зыбок синий жар полдневных морей. [08:34.25]Приблизьтесь. Нежен, как бабочкина пыльца, [08:40.75]Как юной звезды золотая ночь, [08:46.01]Мерцает рот в бороде златобородого, [08:52.03]Как в темном раскопе мерцает хризолит. [09:01.05]Приблизьтесь. Он прохладней змеиной кожи, [09:06.56]Мягче пурпурных царских риз, [09:12.06]Нежнее заката, который обесцвечивает [09:17.83]Дикую боль огненной любви. [09:24.34]Скорбь павшего ангела — словно сон [09:29.86]На лбу его, белом троне мучений, [09:35.53]О виденьях, канувших в бледный рассвет. [10:46.90]Глубже, чем тысяча пустых небес, [10:52.67]Его горечь, прекрасная, точно ад, [10:58.69]Чью пылающую бездну пронизывает [11:03.82]Бледный луч с полуденной вышины. [11:09.33]Его боль — как ночной двусвечник: [11:14.84]Взгляните: пламя облегло ему голову [11:21.11]И двумя рогами в дремучей роскоши [11:25.86]Из кудрей его вонзается в тьму. [11:31.13]Его боль — как ковер, по которому [11:37.66]Письмена каббалистов горят сквозь ночь, [11:44.17]И как остров, минуемый плавателями [11:48.94]В час, когда в дебрях кричит единорог. [11:56.21]Его тело — в нем тень и сень дубрав, [12:03.23]Взлет печальных птиц над большими заводями; [12:08.22]Это царь, в горностаях, задумчивый, [12:14.24]Тихо шествует сквозь склеп своих предков. [15:15.78]Приблизьтесь. Загоритесь его скорбями, [15:22.27]Впейте вздох его, холодный, как лед, [15:28.29]Вздох, принесшийся из-за тысяч эдемов [15:34.56]Ароматом, впитавшим любое горе. [15:41.81]Вот он смотрит, он улыбается, — [15:46.57]И душа в вас тиха, как пруд в камыше, [15:52.83]Тихо наполняемая пеньем Пановой [15:55.75]Флейты, льющимся из лавровых рощ. [23:02.08]Усните. Ночь, сгущаясь в соборе, [23:07.85]Угашает огни на высоком алтаре, [23:12.86]И огромный орел его безмолвия [23:18.62]Зыблет тень своих крыл на ваших лбах
